После смерти Александра Ярослав становился реальным претендентом на великое княжение. Правда, в своем стремлении он был не одинок. «Владеть» Русью хотел и Андрей Александрович, теперь уже бывший союзник тверского князя, правивший в Суздале. Соперники не стали вступать в открытое противостояние, а условились, что их спор должен разрешить хан Берке.
Русские князья отправили в Орду послов, но хан затребовал самого Ярослава. Что было делать? Он поехал. И, оказалось, не зря. Вскоре правитель земли Тверской вернулся домой с ярлыком на великое княжение Владимирское. Почему Ярослав взял верх над Андреем — об этом можно только догадываться. Не исключено, что тверской князь или его посол попросту успели «задарить» ордынцев.
Водворившись на великокняжеском престоле, Ярослав Ярославич обратил взоры на богатый и ценивший свою независимость Новгород. Тамошнее население отличалось свободолюбивым нравом, старалось держать князей в ежовых рукавицах и не церемонилось с ними, княжеского самовластия не терпело. Вот и княжившего в Новгороде Дмитрия удалили перед приходом Ярослава. Уже тогда новгородским князем становился тот, кто княжит на Руси. И хотя к Ярославу новгородцы благоволили, всё равно «владетелем» столь лакомого кусочка, как Новгород, первый тверской князь, именуемый Владимирским, стал на определенных условиях, отражённых в специальной грамоте.
В ней говорилось, чтобы Ярослав целовал крест всему Новгороду, чтобы держал его «по старине, по пошлине». Кроме прочих условий, ограничивающих власть князя в Новгороде, было сказано относительно княжеских доходов и охоты. В частности, указывалось, что Ярослав может держать тиуна (управителя) только на своей части в Торжке и Волоке; к бежечанам и обонежанам князь не мог посылать судей в течение трёх лет, ибо ещё князь Дмитрий с новгородцами отдали им право вершить суд на этот срок. Помимо того князь не мог изменять решения уже свершившихся судов.
Также оговаривалось, сколько товаров мог забирать князь с купцов в виде своеобразного налога. Наученные горьким опытом новгородцы требовали, чтобы Ярослав не чинил такого насилия, как его брат Александр.
В том же году князь должен был целовать крест и по другой грамоте. Согласно этому документу, Ярослав должен был бить свиней (кабанов) не ближе чем за 60 вёрст до Новгорода, на охоту в Озвадо (Новгородское селение) ездить летом, а в Русу только на третью зиму, в Ладогу же — на третье лето. Туда же, в Ладогу, князь имел право посылать за рыбой особого человека — осетринника. Столь подробные условия договора могли свидетельствовать о том, что Ярослав был очень увлечён охотой, составлявшей главную потеху князей.
Так, о Всеволоде Новгородском, одном из предшественников Ярослава Ярославича, было известно, что он настолько самозабвенно охотился, что, по словам летописца, «людей не управлял». Князья отправлялись на охоту надолго, превращая её в массовое увеселительное мероприятие, брали с собой жён и дружину. Такие княжеские забавы могли быть разорительны для жителей, потому новгородцы и постарались определить, где и когда может охотиться Ярослав. Новый князь принял условия и той и другой грамоты и зимой 1266 г. был торжественно посажен в Новгороде. Править Псковом Ярослав отрядил сына Святослава, а сам второй раз женился — на Ксении, дочери новгородского боярина Юрия Михайловича. Видимо, так князь решил укрепить свою связь с «вольным городом».
Идиллия в отношениях Ярослава с новгородцами, если она и была, продолжалась недолго. В следующем году около 300 литовцев, спасаясь от беспорядков на родине, бежали в Псков вместе с жёнами и детьми. Новгородцы хотели истребить их, но Ярослав не позволил. А Святослав и вовсе крестил беглецов. Псковичи же сделали своим князем отважного Довмонта, прославившегося впоследствии своими подвигами и завоевавшего любовь жителей.
Ярославу не понравилось, что литовца предпочли его сыну. Он с большим войском вознамерился пойти на Псков. Однако новгородцы этому воспрепятствовали: «Князь, прежде чем идти на Псков, переведайся с нами!» Ярослав отозвал свои полки, а вскоре уехал и сам, оставив в Новгороде своего племянника Юрия Андреевича. Большой ссоры, однако, между Ярославом и новгородцами не случилось. Более того, когда новгородцы захотели идти на датчан и взять Раковор (первая попытка оказалась неудачной), то просили помощи у великого князя. Тот не отказал, послав полки не только своих сыновей Святослава и Михаила, но и других князей.
В Новгороде стали основательно готовиться к походу на Раковор, «начали на владычнем дворе чинить стенобитные машины». О таких приготовлениях узнали ливонские немцы, а узнав, испугались. Они обещали не мешать походу на Раковор, и новгородцы, вняв клятве немцев, тронулись в путь. Однако в знаменитой битве под Раковором союзное войско русских князей схлестнулось именно с немцами, нарушившими клятву. Новгородцы сражение выиграли, гнались за предателями семь вёрст, по и сами понесли большие потери. Был убит посадник Михаил, многие пропали без вести, например, тысяцкий Кондрат, когда-то ездивший звать Ярослава в Новгород.
Что касается Ярослава Ярославича, то он помог новгородцам заключить выгодный мир с немцами. Дополнительно к русским полкам великий князь призвал и татар. Немцы испугались и прислали сказать: «Кланяемся на всей воле вашей, отступаемся всей Наровы, только крови не проливайте».
Продемонстрировав степень своего влияния, Ярослав, очевидно, думал, что теперь-то Новгород ему покорится. Князь начал гонения на знатных новгородцев, покушаясь на их имущество. Захватывал дворы, отнимал деньги и даже вотчины храма Святой Софии, в одностороннем порядке пересматривал договорные грамоты. Видя такое, приближенные князя также стали притеснять жителей. Но народ и не думал терпеть. В 1270 г. новгородцы восстали и собрались на вече на дворе Ярослава.
Князю же послали грамоту, в которой были изложены обвинения в адрес Ярослава Ярославича. Восставшие требовали от него удалиться из Новгорода. Князь пошёл на уступки, однако при нём не было войска, и, используя это обстоятельство, новгородцы упорно стояли на своём: мол, уезжай прочь, не хотим тебя... Ярослав подчинился воле народа. Однако, вернувшись во Владимир, стал готовиться к походу на Новгород, привлёк к помощи Дмитрия Переяславского и Глеба Смоленского, просил войска и у татар. Новгородцы же нашли себе защиту в лице Василия Костромского, брата Ярослава.
Он успел съездить в Орду и сказать хану, что Ярослав не прав. Преемник Берке, Менгу-Тимур, свою рать вернул, а к Ярославу приставил послов-наблюдателей. «Таким образом, Ярослав получил от хана не помощь, а каких-то надсмотрщиков за своими поступками», — замечает B.C. Борзаковский.
В Новгороде тем временем создавалось ополчение, к которому примкнули псковитяне, ладожане, ижора, корела, вожане... Великий князь, лишённый, вдобавок ко всему, военной поддержки татар, не хотел биться с такой несметной силой. Он поспешил отступить от своих требований, но новгородцы, сознавая свою силу, не шли на мировую. Казалось, кровопролития не избежать.
Но тут Ярослав сделал весьма изобретательный, а главное, действенный ход, впоследствии часто использовавшийся враждующими русскими князьями. Он обратился к духовной власти — митрополиту Кириллу П. Тот послал новгородцам грамоту: «Вы должны слушаться Бога и меня; крови не проливайте, а Ярослав перестанет гневаться». Послание митрополита произвело на новгородцев неизгладимое впечатление. Убоявшись навлечь на себя гнев Божий, они вновь признали Ярослава своим князем. Правда, мир был заключён все же на условиях Новгорода, чьи купцы могли теперь торговать более свободно, не опасаясь за свой товар.
Итак, тверской князь Ярослав Ярославич остался в Новгороде. Хотя он и не подчинил новгородцев своей воле, но и не допустил, чтобы городом завладел Василий Костромской. В 1271 г. Ярослав и Василий ездили в Орду, видимо, не переставая спорить за Новгород. Трудно сказать, что произошло в ханской ставке. На обратном пути Ярослав умер, был привезён в Тверь и погребён в церкви Козьмы и Дамиана (в то время Тверском соборном храме) первым тверским епископом Симеоном.
Значение Ярослава Ярославича как первого князя тверского князя трудно переоценить: при нём произошло становление княжества, ему приписывается повторное устройство Тверского кремля. Нельзя забывать, что Ярослав долгое время удерживал за собой великое княжение Владимирское, что требовало немалой отваги и политического искусства. К тому же получение им великокняжеского ярлыка, безусловно, повлияло на самосознание и амбиции последующих тверских князей: своё княжество они видели (или хотели видеть) значимым и сильнейшим на Руси...
***
Источник - книга "История Тверской Земли". Святослав Михня.