Перед Отечественной войной 1812 года Тверская губерния переживала подъём — как в экономической, так и в культурной жизни. Однако во время нашествия Наполеона приходилось думать не столько о расцвете края, сколько о
защите родной земли от непобедимого доселе врага. Среди тех, кто призывал к всенародной борьбе против иноземного агрессора, была находившаяся в Твери Екатерина Павловна. Именно она обратилась к своему державному брату с предложением создать ополчение из дворянства. Александр согласился с сестрой.
Не исключено, что во многом благодаря её настояниям и разъяснениям появился Высочайший манифест 6 июля 1812 г. «О составлении временного ополчения». Тверской губернии отводилась важнейшая роль в обороне Москвы. Ополчение собиралось в 16 губерниях, разделённых на три округа. Согласно манифесту Тверская губерния вошла в первый из округов. От руководства губерний, входящих в этот округ, требовалось собрать ополчение для защиты столицы.
В конце июля Георг Ольденбургский утвердил состав Комитета тверской военной силы под председательством гражданского губернатора Л.С. Кологривова. Начальником тверского ополчения стал новоторжский помещик, генерал-лейтенант Я.И. Тыртов, успевший повоевать под началом Суворова. К 9 августа из 12 уездов губернии в ополчение поступили 634 дворянина. Больше всего ополченцев выставил Вышневолоцкий уезд — 105. Из Кашинского уезда в ополчении присутствовал 61 дворянин, из Ржевского — 58, Весьегонского и Бежецкого — по 57, Осташковского — 56, Зубцовского и Старицкого — по 54... Через месяц число ополченцев увеличилось примерно в полтора раза и превысило 900 человек.
Командовали отрядами дворяне, в подчинении у которых находились мещане и крестьяне. При этом помещики обязывались обеспечить своих крестьян продовольствием на четыре месяца. Ратники были облачены в кафтаны, сапоги, фуражки, рукавицы; комплект амуниции дополнял ранец за плечами. Бывших солдат (а их в тверском ополчении насчитывалось свыше 500 человек) обеспечивали лучшим обмундированием, выдавали им ружья и тесаки.
Возможно, всеобщая беда на время сгладила сословные противоречия. На нужды ополчения работали все. Артели тверских купцов Татаринова, Боброва и других обеспечивали войско обмундированием, изготавливали повозки и походные котлы, покупали лошадей.
Не остались в стороне и церковники, причём помощь была не только духовной, но и вполне материальной. Тверской архиерейский дом пожертвовал на ополчение 1000 рублей и серебряные вещи. А общая сумма, пожертвованная дворянством, купечеством, духовенством и крестьянством, составила 215 тысяч рублей в 1812 г. и 125 тысяч — в следующем.
Между тем собиралось ополчение не так быстро, как предполагалось. Некоторые дворяне уклонялись от службы, а помещики иногда присылали негодных к службе крестьян. Больных возвращали в уезды. В итоге тверское ополчение составили пять пеших полков и один конный. В конце августа ополченцы двинулись по Московской дороге к Клину.
Одновременно в Твери по указанию Екатерины Павловны формировался егерский батальон, состоявший из обученных стрелков — из дворян, удельных князей, казенных крестьян и мещан, — и насчитывавший почти тысячу человек. Кроме того, в него поступило 82 добровольца из духовных училищ Тверской епархии. При этом только двое достигли возраста 19 лет, в основном же батальон пополнили 15-16-летние, а одному было всего 13... Возглавил новообразованное воинское подразделение флигель-адъютант А.П. Оболенский. В ноябре батальон выступил в поход и уже вскоре столкнулся с неприятелем.
Армию пополняли и рекруты. В Тверской губернии числилось 174 тысячи душ «военнообязанных». При этом в 1812 г. требовалось «поставить под ружьё» 3480 человек.
А в некоторых уездах, находившихся ближе к Москве, формировались отряды из вооружённых крестьян и горожан, боровшихся с французскими фуражирами, то есть заготовителями сухого корма для лошадей. Так, поручик Е.В. Суворов сумел собрать около 2 тысяч человек для охраны Кашинского уезда от супостатов.
В начале сентября ополчение вернулось из Клина в Тверь, испытывавшую все тяготы военного времени. Позакрывались лавки и Присутственные места, многие жители попросту ушли из города.
Один из современников так описывал тогдашнее положение: «24 июля... Ея Императорское Высочество Екатерина Павловна с супругом изволили отсюда выехать в Ярославль с колокольным звоном. По случившимся здесь таковым причинам народ пришел в немалое смущение о быстроте неприятеля и начал мало-помалу отсюда выезжать. С начала августа начали отправляться отсюда большею частию дворянские экипажи; водою уезжали на полубарках и больших лодках купцы и обыватели.
25-го августа был крестный ход из собора в Жёлтиков монастырь. В церквах по воскресным дням и праздникам пред обеднею начали служить молебен с коленопреклонением и особою молитвою о победе... К окончанию сего месяца как господа, так и обыватели с великою поспешностию кто водою, кто на конях за великую цену отправлялись отсюда, забрав, что получше... Соделалась здесь в городе печальная картина: оставлял отец сына, сын отца, матерь дочь, дочь матерь, муж жену, жена мужа и в таком смятении и страхе распрощались друг с другом со слезами, аки в последний день».
Между тем Кутузов предписывал Кологривову при необходимости сплавлять «казенные хлебные запасы» вниз по Волге или вывозить на подводах. В то же время сам Александр I велел Кутузову немедленно обеспечить вооружение 15 батальонов тверского ополчения. По состоянию на 15 сентября 1812 г. в него входило 14081 человек. При этом полагалось выдать ополченцам 6000 ружей.
Значительная часть провианта и фуража для русской армии во время войны поставлялась именно из Тверской губернии. В городах размещались госпитали, формировались резервные полки. А после отступления Наполеона из Москвы в Твери принимали беженцев из соседних губерний. Специально созданная комиссия обеспечивала нуждающихся деньгами и хлебом.
В ноябре тверское ополчение двинулось к Белому. Правда, участвовать в боевых действиях ему не пришлось — французы отступали. В действующей армии оставили лишь конный полк, а пешие полки тверского ополчения направили в северо-западные губернии. Ополченцы охраняли границу с Пруссией, присматривали за пленными. По распоряжению Кутузова в Тверской губернии стали закупать для армии сапоги и полушубки.
«В ноябре месяце слух... начал распространяться об оставлении Москвы неприятелем и о победе над ним и преследовании его, — записывал безвестный очевидец тех событий. — Жители от наступления зимней погоды к концу ноября возвратились в город все. 18-го числа ея высочество Екатерина Павловна с супругом своим прибыли сюда». А уже в декабре умирает принц Георг Ольденбургский. Великая княгиня выехала из Твери, вспоминая впоследствии о ней как «о милом прекрасном городе».
...Прошло более полутора лет. Только летом 1814 г. тверское ополчение вернулось домой, да и то не полностью: многие умерли от болезней и эпидемий, заразившись от пленных французов. Домой были распущены 4814 тверских ополченцев.
Между тем тверские части — конный казачий полк и егерский батальон — участвовали в военных действиях за границей. Конный полк бился под Кенигсбергом, Берлином и Гамбургом, а егерский батальон сражался с французами в знаменитой «битве народов» под Лейпцигом. Храбрость тверского батальона в битве под Люценом отметил император Александр I. Очень многие тверитяне сложили головы на чужой земле. В Россию вернулись лишь 417 человек из батальонной тысячи.
Во время военной кампании 1812-1814 гг. многие уроженцы Тверского края проявили завидное мужество и героизм. Среди них — Александр Никитич Сеславин, родившийся в деревне Есемово Ржевского уезда. Он был адъютантом у главнокомандующего русской армией М.Б. Барклая де Толли, отважно сражался под Островно, Смоленском, отличился и на Бородинском поле.
Кроме того, Сеславин возглавлял один из отрядов, действовавших в тылу противника и участвовавший в окружении и пленении двух тысяч французов под Ляховом. И не кто иной, как Александр Никитич, сообщил командованию столь отрадную и долгожданную весть об отступлении Наполеона из Москвы. После битвы под Лейпцигом А.Н. Сеславин получил генеральский чин, а по выходе в отставку поселился в своём ржевском имении.
Как храбрый воин проявил себя Никанор Михайлович Свечин. Он был владельцем имения Дубровка Вышневолоцкого уезда, а во время «нашествия двунадесяти языков» командовал батальоном лейб-гвардии Преображенского полка. Свечин участвовал в самых знаменитых сражениях Отечественной войны — на Бородинском поле, под Малоярославцем, Тарутином, на Березине, а в бою под Кульмом батальон под командованием тверского дворянина в буквальном смысле принял французов в штыки, отразив атаку превосходящих сил противника.
Покрыл себя ратной славой и уроженец села Горицы Корчевского уезда Захар Дмитриевич Олсуфьев. Он командовал 17-й пехотной дивизией, затем 2-м пехотным корпусом, защищал Смоленск и, подобно уже названным своим землякам, храбро сражался при Бородине. Портреты А.Н. Сеславина, Н.М. Свечина, З.Д. Олсуфьева находятся в Военной галерее Зимнего дворца.
Из книги "История Тверской земли" (Святослав Михня)