Михаил Александрович уже в молодом возра¬сте пользовался уважением тверитян. Чем же мог он снискать расположение земляков? Думается, в значительной мере свои¬ми решительными действиями зимой 1362 г., когда на тверские волости напали литовские войска. Всеволод, имевший в Литве родственников, не противостоял захватчикам.
Василий же не решился дать отпор литовцам без поддержки Москвы, боров¬шейся в то время с Суздальско-Нижегородским княжеством. Тут-то и выступил из тени мало кому известный Михаил Алек¬сандрович. До описываемых событий он лишь изредка упоминался в летописях, в частности, когда, ещё малолетним, был от¬дан на воспитание новгородскому архиепископу, а затем в 1352 г. в связи с женитьбой на дочери Константина Суздальско-Нижегородского.
Во время литовского нашествия Михаилу было уже 29 лет, и он проявил себя как зрелый и самостоятельный политик: «князь Михаило Александрович ездил в Литву о мире и взял мир с Ольгердом».
Супруга кашинского князя Василия Михайловича великая княгиня Елена понимала, что их потомки не смогут водвориться в Твери, и подталкивала мужа идти войной на Михаила. Она отда¬вала должное племяннику Василия: «Михаил... есть муж доблий, сладок всем, и весь град Тверскый любит его». Вняв ли подстрека¬ниям супруги или же осознав, что Михаил Александрович и впрямь опасен для него, Василий напал на Микулин в 1363 г. Од¬нако племянник устоял в битве против дяди. В результате князья «паки смиришась и любовь сотвориша».
В 1365 г. в Тверском крае, как и в других русских землях, сви¬репствовала моровая язва. Эпидемия чумы коснулась и тверского княжеского дома. Жертвами её стали вдова Александра Михайло¬вича великая княгиня Настасья, великая княгиня Авдотья (вдова Константина Михайловича), Семён Константинович... Болезнь унесла жизни Всеволода Холмского и его супруги Софьи, умерли Андрей Александрович с супругой Евдокией, Владимир Алексан¬дрович, а также много бояр и простых жителей. «Бысть страх велий на всех», — свидетельствовал летописец.
Череда смертей в тверском княжеском семействе серьёзно повлияла на распределение владений. Младшие братья Михаила Владимир и Андрей потомства не оставили — по крайней мере, упоминания об их детях нигде не встречаются. Сыновья Всеволода находились ещё в слишком юном возрасте, и Холмский удел перешёл в управление Михаила. Кроме того, двоюродный брат Михаила Александровича, дорогобужский князь Семён Константинович, по личной привязанности к кузену отказал ему перед смертью свой удел (заметим: не своему родному брату Еремею).
Таким образом, владения Михаила Микулинского увеличились, а сам он стал гораздо сильнее и опаснее для соперников. А таковые нашлись очень быстро: Еремей Константинович не мог смириться с потерей удела; поддержал дорогобужского князя и неугомонный Василий Михайлович, остававшийся великим князем тверским. Князья, по обычаю того времени, посылали разрешать спор своих бояр, а если те не могли уладить дело, обращались к митрополиту.
В данном случае третейским судьей выступал митрополит Василий, подтвердивший правоту Михаила. Последний, впрочем, понимал, что князья-противники этого так не оставят. Желая упрочить своё положение, Михаил Александрович строит укрепление — Новый Городок на Волге (позднее Старица).
Соперники же микулинского князя, ставшего сильнейшим из всех князей тверских, конечно, не успокоились. Василий Михайлович пытался найти управу на племянника в Москве. Вместе с сыном Михаилом Васильевичем и Еремеем Константиновичем он пожаловался, будто владыка Василий не по правде разобрал дело об уделе покойного Семена Константиновича. Понятно, что для Москвы (а в ту пору здесь княжил не кто иной, как Дмитрий Иванович, будущий Донской) это «донесение» стало прекрасным поводом вновь вмешаться в тверские дела. Михаил был вынужден просить помощи у Литвы, где всегда пользовались случаем насолить «московитам». Так Михаил Александрович становится, по сути, неприятелем Москвы и впоследствии осмеливается оспаривать её первенство над русскими землями.
Открытых столкновений долго ждать не пришлось. Василий Кашинский с сыном Михаилом и Еремеем двинулся в поход, когда Михаил Александрович подался в Литву. Объединённое войско штурмовало недавно укрепленный Новый Городок, но безуспешно. Зато, не без участия московской рати, были разорены тверские волости по правому берегу Волги, многих ограбили, увели в плен. Союзники не пожалели владений тверского владыки Василия, державшего, как мы помним, сторону Михаила Александровича. Епископские волости, по слову летописца, «пленили, пожгли и пусто все сотвориша». Московское вторжение в церковные земли могло только еще более укрепить тверское духовенство в симпатиях к Михаилу Александровичу.
В октябре 1367 г. тот вернулся в Тверское княжество, «прихватив» с собой литовское войско. Не встретив особого сопротивления, Михаил пленил княгиню Елену и жену князя Еремея, захватил также много бояр и слуг Василия Михайловича. Кашинскому князю пришлось идти на мировую с племянником. Михаил Александрович был не против: «Господь Бог и пречистая Богородица утиши его ярость и милость возложи на сердце его, и благую мысль ему даде». К всеобщей радости, мир был заключён. Между тверскими князьями установилось согласие, при этом Василий Михайлович остался во главе княжества. Однако же насладиться покоем населению Тверской земли не довелось.
В том же 1367 г. по велению Дмитрия Московского Владимир Андреевич взял Ржеву, а Еремей, сложив с себя крестное целование к Михаилу Александровичу, уехал в Москву, как нетрудно предположить, с прежними жалобами. Великий князь Дмитрий и митрополит Алексей пригласили Михаила в Москву «переговорить» о тверских делах, конкретно — всё о том же уделе, оспариваемом Еремеем. Приглашение столь высокопоставленного духовного лица, по-видимому, успокоило тверского князя.
Но в Москве общего языка со своими недоброжелателями Михаил не нашёл. Его и бывших с ним бояр захватили и заточили в плен. Дмитрий Иванович посадил в Новом Городке вместе с Еремеем Константиновичем своего наместника. Таким образом, московский князь попытался создать на Тверской земле своего рода опорный пункт.
На счастье Михаила, в Москву приехали три татарских князя и, прознав про положение тверского князя, выразили недоумение. Михаил был благоразумно отпущен на свободу. Правда, не за «просто так»: он должен был отступиться, по крайней мере, от части удела Симеона. Самолюбие сильного и ценившего собственную независимость тверского князя было уязвлено. Михаил Александрович разгневался, в особенности на митрополита Алексея, потом даже жаловался на него патриарху.
А между тем Дмитрий Иванович, будто выказывая себя защитником попранных прав Еремея Константиновича, прибрал к рукам Новый Городок — часть удела князя Симеона. Московский князь, безусловно, зарился и на другие тверские волости, надеясь в то же время на содействие Василия Михайловича. Но в 1368 г. великий князь тверской умирает в Кашине, оставляя свой удел сыну Михаилу Васильевичу. А его более могущественный тёзка — Михаил Александрович — становится полноправным великим князем тверским. Но теперь Михаилу Микулинскому предстояла отчаянная борьба за свой новый высокий статус и за тверской стол, ибо намерения Москвы «повоевать» тверские земли были слишком прозрачными.
***
Источник - книга "История Тверской земли". Святослав Михня