К середине столетия в состав Тверской губернии входили 12 городов с уездами: Тверь, Бежецк, Весьегонск, Вышний Волочёк, Зубцов, Калязин, Кашин, Корчева, Осташков, Ржев, Старица, Торжок. Также к Тверской губернии относились заштатный город Красный Холм, посад Погорелое Городище, 18 слобод, 724 села и погоста и 8852 деревни. Как видим, населённых пунктов было немало, и, по данным на 1851 г., в них проживало около 1 миллиона 360 тысяч человек.
Среди шести соседних губерний - Новгородской, Вологодской, Ярославской, Московской, Смоленской и Псковской — Тверская оставалась самой густонаселённой. На селе народу проживало гораздо больше, чем в городе, — в 15 раз. При этом помещичьи крестьяне составляли более половины населения всей губернии, государственные - около 30%. Наиболее населёнными были Тверской, Кашинский, Калязинский и Старицкий уезды.
К 1850-м гг. сократилось число судов, проходивших по Вышневолоцкому водному пути. С ним успешно соперничали недавно построенные Мариинская и Тихвинская водные системы. Правда, до окончательного упадка созданной М.И. Сердюковым системы каналов было ещё далеко. Последнее судно в Санкт-Петербург прошло через Вышний Волочёк в 1889 г., затем эта водная артерия использовалась только для местных нужд.
Вместе с угасанием Вышневолоцкого водного пути (и, конечно, строительством железной дороги) пошли на убыль и связанные с ним промыслы. Сократилось производство пеньки, изготовление из неё веревок, бечевы и канатов. Крестьяне, прежде обслуживавшие нужды Вышневолоцкой системы, в 1840-х гг. приняли массовое участие в обустройстве первой в России железной дороги.
Работа, надо сказать, была неблагодарной. Земляные работы приходилось выполнять вручную, рельсы прокладывали через густые леса и болотную топь. Как тут не вспомнить «Железную дорогу» Н.А. Некрасова! Недаром говорят, что дорога построена «на костях»...
Подрядчики, нанимая крепостных, договоры заключали с их помещиками. Помещики же получали аванс за работу крестьян. Между тем подрядчики загоняли новоиспечённых строителей в артели, где рабочие были связаны круговой порукой. Стоило одному не выйти на работу, заболеть или не выполнить задание, со всех остальных снимали часть дневного заработка. Если артель не могла работать из-за плохой погоды, в этот день рабочих не кормили и не платили им.
Жили артельщики в землянках, шалашах, палатках; некоторым «счастливчикам» удавалось поселиться в деревянных бараках. Спали на нарах, покрытых сеном. Конечно, условия для проживания были далеко не курортными. О соблюдении каких-то санитарных норм не могло быть и речи. Среди рабочих распространялись смертельно опасные заболевания, в том числе тиф и холера. Строящаяся дорога унесла десятки тысяч жизней...
Дорога строилась постепенно. Участок Тверь — Вышний Волочёк был открыт одним из первых. Это произошло 29 июня 1850 г. А возглавил участок инженер корпуса путей сообщения капитан Миклуха — отец известного путешественника Н.Н. Миклухо-Маклая! Открытие участка вызвало огромный интерес.
Например, в Вышнем Волочке поглазеть на поезд высыпали едва ли не все жители города. Перед отправлением к поезду прицепили платформу, в которую забрались самые смелые. У деревни Терелесовская (электрички останавливаются на этой станции и поныне) три старухи, махая руками, истошно вопили и исполняли какой-то дикий танец. Так они хотели «изгнать беса», прятавшегося, по их представлениям, в котле паровоза.
В Тверском государственном архиве и других фондах хранятся интересные документы, касающиеся строительства первой в России железной дороги. Тверские купцы становились подрядчиками. Они заключали контракты с Департаментом железных дорог на проведение различных работ, будь то возведение мостов, перевозка грунта, вырубка кустарника, устройство земляного полотна, доставка песка... Условия договоров были достаточно жёсткими. Подрядчики рисковали: если работы не выполнялись в срок, у купцов изымалось недвижимое имущество (естественно, в пользу железной дороги).
Наконец, 19 августа 1851 г. Николай I проехал по железной дороге от Петербурга до Москвы и остался весьма доволен увиденным. Царь выходил из поезда на станциях, расположенных в Тверской губернии. Так, в Вышнем Волочке Николай осмотрел вокзал и наблюдал за действием электромагнетического телеграфа. Самодержец попросил узнать, какая сейчас в Петербурге погода... Затем в сопровождении свиты Николай I вышел на перрон и, естественно, произвёл фурор своим появлением. Подойдя к локомотиву, император сказал явно «на публику»: «Вот какую я себе нажил лошадку!»
Официальное открытие магистрали произошло 14 ноября того же года. Столь значимое событие освещала петербургская газета «Северная пчела», сообщавшая, что путь от одной столицы до другой пассажирский поезд из семи вагонов I, II и III классов, а также почтового и багажного вагонов преодолел за 21 час 45 минут. Ежедневно от Петербурга до Москвы и обратно курсировали четыре поезда. В Бологом составы останавливались на 30 минут, в Твери — на 10 минут.
На станциях в пределах Тверской губернии появились здания, объединённые цельным архитектурным замыслом и даже общей цветовой гаммой. Например, комплекс сооружений на станции Тверь, возведённый по проекту архитектора Р.А. Желязевича, сохранился в первоначальном виде и до наших дней.
А тогда, в 1851 г., вышел в свет альбом акварелей Августа Васильевича Петцольда «Виды Санкт-Петербурге-Московской железной дороги». Здесь были представлены изображения связанных с этой дорогой объектов. Среди них и такой сюжет: мост на станции Тверь, по которому движется «огнедышащее чудо», то есть паровоз, а также уходящие вдаль (считай, в прошлое) экипажи...
Под впечатлением невиданного для России «индустриального проекта» находился всегда чуткий и восприимчивый Фёдор Глинка. В одном из своих стихотворений он так живописал железную
дорогу:
«...А там, вдали, мелькает струйка,
Из-за лесов струится дым:
То горделивая чугунка
С своим пожаром подвижным...»
Строительство Октябрьской (Николаевской) железной дороги не могло не отразиться на экономической жизни края. «Чугунка», соединившая две российские столицы, естественно, проходила и через тверские пределы. Прежде всего она больно ударила по карману тех, кто кормился благодаря Вышневолоцкой водной системе. Водный путь постепенно утратил своё прежнее значение.
Вместе с тем другие промыслы по-прежнему позволяли крестьянам обеспечивать своё существование. Урожайность земли постепенно снижалась, и вместо барщины помещики всё больше предпочитали переводить крестьян на оброк.
Подобно земледелию, не отличалось большой эффективностью и животноводство. Не хватало кормов, для улучшения пород крупного рогатого скота предпринималось мало мер. Потому и приходилось крестьянам добывать средства за счёт промыслов. У одних это получалось хуже, у других - лучше.
Среди относительно преуспевающих «промысловиков» значились жители Осташкова и уезда. Они шили рабочие сапоги, патриотично именуя их «осташами», а также особые рукавицы — «тягушки». В такую «амуницию» с удовольствием облачались рыболовы. Когда же строили железную дорогу, «осташи» и «тягушки» пользовались большим спросом и у рабочих.
Кроме того, в Осташкове и уезде было поставлено на поток производство кос, топоров и серпов, исчислявшихся десятками тысяч. Многие из этих изделий поступали в Петербург по заказу Адмиралтейства. Кстати, о топорах: эти нужные, а порой и незаменимые инструменты добротно делали и в Ржевском уезде.
Старицкий район и поныне известен своим известняком. А полтора столетия назад местные крестьяне с помощью кирок и лопат добывали белый камень и на санках вытаскивали его из каменоломен. Потом «старицкий мрамор» отправляли на баржах вниз по Волге. Но более всего местный известняк пользовался спросом в Петербурге, где белым камнем облицовывали здания и закладывали его в фундаменты.
Развивались не только промыслы, но и промышленность. В 1830-1850-х гг. появилось множество новых фабрик и заводов. Их число превысило четыре сотни. Среди них львиная доля приходилась на кожевенные, прядильные, кирпичные, свечные, солодовые, крупяные предприятия. А в селе Кузнецово Корчевского уезда стараниями помещика Ауэрбаха развернулось производство фарфора и фаянса (к слову, одно из первых в России). Кузнецовский фарфор был широко известен в стране. И поныне Конаковский фаянсовый завод, правопреемник ауэрбаховского «детища», является одним из самых знаменитых в своей отрасли.
Немалую лепту в промышленное развитие края внесли купцы Савины из Осташкова. В 1839 г. они открыли первую в Тверской губернии бумагопрядильную фабрику. Причем сырьё для нее завозили из Ост-Индии, Египта и Америки, а готовую продукцию отправляли на ткацкие производства Москвы и Шуи. Нельзя не вспомнить и Каменскую бумажную мануфактуру, что успешно работала в Новоторжском уезде. Здесь, как и у Савиных, впервые в губернии стали применяться паровые машины. Аналогичное новшество использовалось и на нескольких лесопильных заводах.
И всё же о промышленном буме в эти годы говорить не приходится. В Тверской губернии преобладали мелкие производства, а крупные государственные предприятия пока не появились. Купцы же в большинстве своём не спешили вкладывать свои средства в развитие промышленности. В целом социально-экономическое положение края было типичным для предреформенной России.
Из книги "История Тверской земли" (Святослав Михня)