Достаточно содержательной и насыщенной в XVII в. была культурная жизнь края. При этом теперь в ней проявлялось не только религиозное, но и светское начало. Крестьяне вели хозяйство в соответствии с календарём природы, ориентируясь на народные приметы. Большинство примет касалось дождей.
Так, начало сенокоса рассчитывали по тому, какая погода в Мефо-дьев день (3 июля) и «на Самсона-сеногноя» (10 июля). На основе земледельческого календаря и христианской религии сложилось «бытовое православие», ставшее доступной и распространённой формой церковного вероучения.
К XVII в. относится создание «Повести о Тверском Отроч монастыре», дошедшей до нас в нескольких списках. В повести содержится уже известный нам рассказ о князе Ярославе Ярославиче, женившемся на Ксении, невесте княжеского отрока Григория. Эта романтическая повесть имеет характерный для XVII в. любовный сюжет, а её героями становятся исторические личности.
Известны документы времен Смуты, в частности, письма Скопина-Шуйского в тверские города. В них полководец призывал к защите родной земли, к объединению в борьбе против иноземных захватчиков. Самого Скопина-Шуйского в Тверском крае уважали и любили. Народ даже сложил о нём песню, в которой выражалось восхищение ратными подвигами освободителя в сражениях за Тверь, Торжок, Торопец и других битвах:
... А кому будет Божья помочь Скопину-князю Михаилу Васильевичу: Он очистил царство Московское И велико государство российское. Ярким памятником письменности является «Повесть об осаде Торопца», созданная одним из участников обороны города от поляков. В ней содержится рассказ о подвигах и мужестве защитников Торопца.
Несколько иной, лишенный патетики и назиданий характер носит знаменитая «Калязинская челобитная». Её называют первой из известных пародий в русской литературе. Знакомясь с содержанием «Челобитной», можно заключить, что монахи проводили свои дни не только в подвижничестве.
Монастырь промышлял винокурением и пивоварением. В 1679 г. игуменом стал архимандрит Гавриил, отличавшийся, по всей видимости, суровым нравом. На Гавриила и жаловались монахи архиепископу Тверскому и Кашинскому: мол, игумен заставляет пономарей-плутов «не вовремя в колокола звонить, в доски колотить» — «покою не дают», в полночь «нашу братию будить» заставляет.
Однако основные претензии монахов связаны с тем, что Гавриил «старых пьяных разогнал», стало некому пива варить, а на деньги вина покупать... Ограничивали послушников и в еде. Не особенно склонные к аскезе монахи пишут, что архимандрит заставляет питаться репой пареной да редькой вяленой, потчует их киселём, щами и квасом.
А требовали они даже в постные дни икру, белорыбицу, уху стерляжью, пироги, блины с маслом и молоком, а в братины наливали не кисель, а настоящее пиво. Монахи не раз обращались к Гавриилу с просьбой-предложением: если хочешь «в Калязине побольше побыть, а с нами... в совете пожить... ты бы почаще пиво варил, да нашу братию допьяна поил, а в церковь бы пореже ходил и нас бы не томил». В противном случае авторы «Калязинской челобитной» советовали неугодному настоятелю попросту удалиться.
А если перемен не будет, монахи сами грозились, допив оставшееся вино и пиво, уйти в другую обитель. В этом сатирическом послании, очевидно, присутствует и вполне серьёзный мотив социального протеста: дескать, архимандрит просторно живёт, а монахам «в праздники и в будни на шеи большие цепи кладет, да об нас батоги приломал шелепы (плети) порвал»... Монахи считают: «У нашего архимандрита вдруг ума не стало: мыши с хлеба опухли, а мы с голоду мрем».
Сетуют братья и на то, что игумен с ними «мало пьёт да много бьёт», а «с похмелья нас оправляет метельным комлями (вениками) да ременными плетями». А в том, что они у пивного ведра засидятся, а поутру не поспеют к церковной службе, нет ничего страшного. Только вот бесчувственный, жестокий архимандрит, видимо, никак не мог этого уразуметь...
Сохранились и другие письменные свидетельства той эпохи, оставленные в том числе и побывавшими в Тверском крае иностранцами. В 1647 г. увидела свет книга немецкого учёного Адама Олеария «Новое путешествие на Восток». Во время своего путешествия в Россию он побывал в Торжке и Твери и нарисовал планы этих городов. «Торжок... окружен дощатыми и бревенчатыми укреплениями, — писал Олеарий. — В нём есть хороший хлеб, мёд и пиво... Тверь немного больше Торжка, имеет своего епископа и также, как и Торжок, своего воеводу. Перед городом речка Тверь (Тверца), от которой самый город получил название, и река -Волга сливаются вместе и составляют одну довольно широкую реку».
Патриарх антиохийский Макарий путешествовал по России в 1655-1656 гг. Он был в «Третьем Риме» по делам службы, а у его сына, архиепископа Павла Алеппского, нашлось время, чтобы вести путевые записи. Описание Тверского края, вышедшее из-под византийского пера, представляется любопытным...
Вот как встречали высоких гостей в Твери: «Не доезжая до него, мы были встречены настоятелями монастырей, представителем архиепископа, воеводой, городской знатью и священниками с хлебом-солью, по их обычаю. Нас повели в великую каменную соборную церковь... где почивают мощи одного из князей, нового святого. Кругом неё ещё четыре церкви.
Помещение отвели нам в новых архиепископских кельях, которые выходят на сады и рыбный пруд. Сначала явились представители от царя и поднесли прекрасной рыбы разного сорта из реки Волги, протекающей подле города; вместе с тем поднесли бочонки с напитками (мёдом, пивом) и иконы. Нам оказывали большой почёт и гостеприимство, согласно приказам, которые царь и патриарх разослали вдоль сей дороги. На колокольне этой епископии есть железные часы.
Нам сообщили, что в ведении здешнего архиепископа состоят четыре торговых города, где живут воеводы, и около 150 сельских церквей — а он ещё говорит, что его кафедра очень бедна!... На дороге мы встретили протопопа, который вёз, по их обычаю, святую воду в восковых бутылках вместе с просфорами, чтобы поднести их царю, всему царскому семейству, патриарху и всем государственным сановникам; это именно была святая вода от праздника здешней церкви Преображения. Поэтому пол её был всё ещё усыпан зелёной травой взамен листьев лавра, которыми греки усыпают в праздники полы своих церквей».
В 1661 г. в Россию прибыл австрийский дипломат Августин Мейерберг, написавший затем щедро иллюстрированное «Путешествие в Московию». Австриец не обошел своим вниманием и Верхневолжье. На страницах издания был изображён герб Тверского княжества, а также вид Твери. Причем план города оказался настолько достоверным и ясным, что позволял понять принцип архитектурной застройки Твери того времени. Виды Твери на своих рисунках запечатлел и голландский путешественник Николаас Витсен, а в 1674 г. в рукописях шведского инженера Эрика Пальмквиста был найден план Тверского кремля.
***
Источник - книга "История Тверской земли с древнейших времен до наших дней". Автор - Святослав Михня.