Пабло Пикассо
Странно ждать биографической подлинности от фильма «За пропастью во ржи», основанного на романе о жизни Джерома Дэвида Сэлинджера «Идя через рожь» Кеннета Славенски. Но если не знать этого факта, а смотреть этот фильм, не загружая мозг дополнительной информацией, то можно смело, перефразировав, процитировать: «Не могу не верить!» Кино эдаким юношей в красной шапке с развевающимися ушами стоит на краю ржаного Поля Фантазии, за которым пропасть, на условном дне которой Сама Ложь.
История начинается с того момента, когда героя выгоняют из каждого учебного заведения («за острый язык»), а заканчивается тем, что он становится затворником («ты уже неделю пишешь без остановки»). Для тех, кто знает биографию Сэлинджера, это не спойлер.
Режиссёр Дэнни Стронг не просто показывает нам эволюцию юнца, который не хочет продавать сыры и колбасы, как отец, и создаёт роман, который за короткий срок был продан беспрецедентным 60-миллионым тиражом. Автор показывает, как писатель буквально проживает своё произведение, и даже замерзая в окопе, сочиняет новые строчки.
В детстве мы привыкли, что у персонажей мультфильмов над головой загорается лампочка, когда им приходит на ум идея. В этой картине муки творчества ассоциируются с вспыхивающими и гаснущими спичками в руках Джерома. Это и карандаш, который трясётся в руке после контузии. И бессонные ночи с военными кошмарами. А также скомканные листы...
И Николас Холт, исполнивший центральную роль, играет, по сути, такого вот угловатого, всегда слегка смущённого подростка, которого выдёргивают из выстроенного им мира, чтобы заставить учиться, воевать, жениться. А Сэлинджер в свою очередь прямо под сердцем вынашивает сюжет книги. Даже Вторая мировая ничего не меняет в ясном взгляде творца.
Однако посттравматическое стрессовое расстройство даёт о себе знать. По задумке киноделов, именно работа помогает Джерому восстановиться. А спокойствие приходит после общения с буддийским монахом и медитаций.
Впрочем, как мне кажется, такие методы для познавшего боль бытия стали лишь ключом к вселенной сочинительства. Т.е. ужас от фотовспышек, напоминающих о взрывах, ушёл, но до конца вернуться к человеческой жизни не вышло. Выход лишь погружение в фантазии.
Когда сбежавший ото всех Сэлинджер отказывается принять своего старого преподавателя, супруга, живущая с ним, заслуженно упрекает «работника пера»: «После стольких медитаций ты не можешь простить?»
Видимо, великий новеллист не мог не только извинить кого-то, но быть менее серьёзным к самому себе. Синдром Бобби Фишера – Джером Д. Сэлинджер просто испугался, что не сможет сочинить ничего более выдающегося, чем первый и единственный роман. И вот он бредёт меж деревьев, а затем по полю, на котором колышется рожь...